Театральные костюмы

Театральный костюм Агэмаки — куртизанки высшего разряда, роль которой является важнейшей для актеров-оннагата в пьесе «Сукэроку юкари-но эдодзакура», — представляет собой верх пышности. На ее верхней накидке (утикакэ) из черного атласа вышиты ветви сосны, побеги бамбука и цветы сливы. От плеч к рукавам идет украшение симэ, сплетенное из золотых нитей. На спине узор из плодов мандаринов и листьев дерева юдзури, а также сделанный из шелка краб. Поверх этого спускаются длинные золотые и серебряные ленты. На нижней накидке на алом фоне с узором монриндзу вытканы яркий шатер для увеселений в дни любования цветами вишни, барабаны, охваченные языками пламени, и разбросанные повсюду цветы вишни. С пояса «манаитаоби»^* спускаются длинные серебряные нити, напоминающие струи водопада. Там же золотыми нитями вышит карп, поднимающийся против течения к водопаду. Замысел этого театрального костюма как бы олицетворяет январский, мартовский и майский праздники^**. Когда Агэмаки появляется на сцене во второй раз, на ней белоснежная шелковая накидка с узором тушью, олицетворяющая праздник урожая (1 августа). Затем она появляется в кимоно, вышитом хризантемами, что означает осенние сентябрьские празднества. Этот общепринятый прием используется для того, чтобы отобразить смену времен года и одновременно пять важнейших празднеств в Японии. В этом проявляется стремление автора подчеркнуть утонченность и многозначительность самого театрального костюма. Все это не имеет, можно сказать, какого-либо отношения ни к самой пьесе, ни к отображению характера Агэмаки как действующего лица. Такой костюм напоминает о происхождении кабуки от некогда существовавшего стиля фурю. Вначале стиль фурю был связан со своеобразным оформлением и украшением праздничных колесниц и одежд. Затем он распространился на исполнительское искусство, когда танцоры стали наряжаться в костюмы в стиле фурю. Театральный костюм Агэмаки свидетельствовал о том, что эти традиции сохранились и в самой одежде. Когда слуги из «веселых кварталов» или четверка храбрых самураев-силачей, раздвинув колени, показывают свисающие с пояса украшения или перед опусканием занавеса курого специально расправляет у актера рукава, чтобы создать впечатление распустившегося хвоста павлина, — в этом замысле и движениях проявляется исполнительское искусство в стиле фурю.

^* («Манаитасби». Обычно оби — широкий пояс с бантом на спине, которым повязывается кимоно. Манаитаоби — пояс, который носили куртизанки. Он завязывается широким бантом спереди и благодаря имеющимся на нем украшениям придает одежде куртизанки особую привлекательность. — Прим, перев.)

^** (Имеются в виду новогодний праздник, праздник расцвета вишен сакура и праздник мальчиков. — Прим, перев.)

Если Агэмаки трижды появлялась на сцене, всякий раз меняя при этом свой театральный костюм, то впоследствии стали применяться приемы, с помощью которых появилась возможность менять костюм прямо на сцене. Они получили название «хикинуки» и «буккаэри». Техника хикинуки состояла в том, что достаточно было дернуть за соответствующие ниточки, и верхний костюм падал, а под ним оказывался другой. При буккаэри костюм начиная от плеч выворачивался другой стороной прямо на актере. Способ хикинуки в большинстве случаев применялся для того, чтобы у зрителей вызвать мгновенное и непосредственное ощущение перемены. Так, например, он используется в различных танцевальных пьесах типа додзёдзи. Одновременно с переменой театрального костюма изменяется и атмосфера сцены. Довольно часто при этом меняется музыка и ее ритм. Когда мгновенно спадает ярко-красная верхняя одежда, под ней оказывается костюм восхитительно красивого голубого цвета, на котором повторяется бывший на красном костюме рисунок, изображающий опущенные книзу ветви вишни. Это повторение рисунка как бы предупреждает, что предыдущая музыкальная тема будет через некоторое время в этой сцене продолжена. Таким образом, здесь происходит удивительное сочетание и взаимодействие зрительного и слухового, музыкального восприятия. Прием буккаэри применяется в тех случаях, когда необходимо показать превращения привидений или оборотней либо когда происходит раскрытие таящегося под иной личиной истинного характера героя. В отличие от приема хикинуки буккаэри используется для показа превращения, имеющего смысловое назначение. Для того чтобы показать, что куртизанка из пьесы «Сэки-но то» является духом прекрасной вишни, что страж на заставе Камбэй в действительности не кто иной, как бунтовщик Отомоно Куронуси, прибегают к смене театрального костюма способом буккаэри. Этот же прием используется, чтобы показать истинный характер Итидзё Дайдзокё, скрывающегося под личиной дурачка. Итак, чтобы отобразить изменение характера действующего лица, в данном случае сбрасывается или прямо на актере меняется костюм, тогда как в театре ноо и т. п. в этих же целях, наоборот, специально надевают другой костюм («моногисэ»)^*. Но хотя приемы эти по своей форме противоположны, они по духу и традициям едины.

^* (В театре ноо этот прием, носящий название «моногисэ», означает переодевание непосредственно на сцене. В театре кабуки он называется «моноги». Это переодевание на сцене сопровождается специальным аккомпанементом — «музыкой переодевания».)

Когда на сцене снимают театральный костюм или надевают новый, это указывает на изменение характера действующего лица либо на появление в его характере новых, доселе неизвестных черт. Ту же цель преследует и «хадануги»^*. В одном из замечательных старинных танцев в стиле фурю девочки танцуют, освободив от верхней одежды правое плечо и подвязавшись лишь одним «тасуки»^**.

^* («Хадануги» означает освобождение от одежды одного или обоих плеч. — Прим, перев.)

^** («Тасуки» — специальный шнур, который опоясывает плечи. С помощью этого шнура обычно подвязывают длинные рукава кимоно, чтобы они не мешали работе. — Прим, перев.)

Этот прием хадануги вспоминается, когда смотришь пьесу «Имосэяма оннатэйкин», а именно, когда в сцене во дворце героиня пьесы Омива, заливаясь слезами, танцует «Такэсу».

С появлением пьес ноо исполнители танцев кёран также освобождали от одежды правое плечо. Очевидно, и здесь продолжалась традиция древних танцев, когда считалось, что на исполнителей танцев кёран снисходит своего рода божественное вдохновение.

Прием хадануги в танцах кёран рассчитан не только на то, чтобы вызвать у зрителей эстетическое наслаждение. Он не является порождением пьесы, а представляет собой форму выражения чувств, рожденную в древние времена в народе.

То же самое, очевидно, можно сказать и относительно использования в театре шнура тасуки. Его подвязывали не только для того, чтобы было удобнее работать. Толстый шнур ниодасуки в пьесе «Сибараку» как бы символизирует сверхъестественную силу героя. Использование такого шнура восходит к древним празднествам «Микава-но ханамацури» и «Ниину-но юкимацури», во время которых появляется черт, опоясанный толстым тасуки. Все это свидетельствует о том, что такие приемы возникли задолго до кабуки. То же самое можно сказать и об использовании актерами в пьесах-поединках (арагото) жестких бумажных лент «тикарагами»^* и высоких тэта ^**.

^* («Тикарагами» — куски жесткой бумажной ленты, которые прикрепляются за плечами актера у основания парика. Олицетворяют силу и мужественность, — Прим, перев)

^** (Тэта — японская обувь на деревянных дощечках-подставках.)

Следует отметить, что блестящий характер постановки пьес кабуки именно и состоит в возрождении этих старых традиций в новом восприятии. Когда покойный Итикава Садандзи приехал в Россию с пьесой «Наруками», на советских зрителей, по-видимому, произвела очень сильное впечатление сцена, во время которой на настоятеле храма, не устоявшем перед чарами Кумо-но Таэмахимэ, белоснежное одеяние сменяется методом буккаэри на платье, украшенное языками пламени, как бы символизируя этим перемены, происшедшие в его характере. В то время в России говорили, что в театре кабуки даже театральный костюм используется для выражения перемены, происшедшей в характере героя. Считают, что этот прием был вскоре применен в России при постановке «Саломеи». Мне думается, что влияние кабуки следует усматривать и в приеме, который был использован в советском фильме «Каменный цветок» (этот фильм демонстрировался в Японии после войны), когда у героини фильма, идущей по пещере, меняется платье по мере того, как она проходит мимо разных драгоценных камней.

В театральном костюме кабуки есть еще одна очень важная особенность. Она заключается в так называемом временном диссонансе. Например, Оно-но Комати в пьесе «Роккасэн», будучи действующим лицом хэйанской эпохи, выходит на сцену в парике фукива, который по канонам кабуки могут носить только принцессы (хотя по пьесе Оно-но Комати и не принцесса), да к тому же такой парик стали надевать лишь в период Эдо. Надетая на ней накидка «хифу» появилась только в период Токугава. Кроме того, она означает, что Оно-но Комати является любимой наложницей высокопоставленного лица, чего нет на самом деле. В следующей же сцене, когда происходит, так сказать, очная ставка Оно-но Комати с Куронуси, ее костюм выглядит комичным, поскольку на ней надето двенадцать кимоно, поверх которых повязан шнур тасуки^*.

^* (Этот наряд производит впечатление комичного, потому что всем понятна невозможность и бессмысленность использования тасуки для подвязывания рукавов (это обычно делается, чтобы длинные рукава не мешали при работе), если на человеке надето двенадцать кимоно. — Прим, перев.)

Тем не менее человека, который сказал бы, что такой прием примитивен, зрители периода Эдо просто бы высмеяли. Зрителям кабуки и в прошлые эпохи нравилось, когда древних героев несколько переделывали на современный лад, и они наслаждались привлекательностью выдумки, в которой и проявлялась красота пьес этой театральной школы. Они наслаждаются пьесой, сознавая наличие временного диссонанса.

Трудно даже представить себе, насколько теряли драматическую привлекательность мэйдзийские пьесы «живой истории», в которых при создании театральных костюмов точно следовали исторической достоверности.

Поскольку в театре кабуки придерживаются мнения, что театральный костюм должен соответствовать не действующим лицам, а исполняющим их роли актерам, то в рисунке костюма обязательно присутствует и изображение герба актерской династии и принятая в этой династии расцветка. Надо сказать, что это нравится и самим зрителям. Они приходят в восторг, когда видят герб Дандзюро (мимасу — три квадрата один в другом) на его платье в пьесе «Госё-но Городзо» или на его поясе в пьесе «Сукэроку», когда видят изображение «ёкикотокику»^*, вышитое на костюме Кикугоро.

^* («Ёкикотокику» — узор с изображением топора, музыкального инструмента кото и хризантемы, являющийся гербом актерской династии Кикугоро. — Прим, перев.)