Мадрас

Нам оставалось всего пять часов до отъезда на аэродром. Нужно было выспаться. Но в двенадцать ночи под окнами отеля "Вест-энд" закричал первый петух. Ему откликнулись другие, и через минуту кричало, казалось, не менее ста петухов. Я вскочил с постели, ничего не понимая и даже в некотором ужасе. Многоголосый крик продолжался. Я начал успокаивать себя тем, что мне это чудится. В самом деле, сколько же петухов может быть в центре Бомбея? Ну, пять-шесть... Значит, это просто от усталости. Я попытался заснуть, но неистовый крик петухов продолжался. Я вышел на балкон шестого этажа. Неподалеку от отеля раскинулась освещенная площадь. За два дня нашего отсутствия она стала неузнаваемой: на ней разместилась республиканская выставка кур. Несколько сотен птиц с опережением графика приветствовало завтрашний день - 12 января. К нашим бессонным ночам прибавилась еще одна...

Ранним утром мы в последний раз проехали на машине по просыпавшемуся Бомбею - неповторимому, единственному по своеобразию городу, который вобрал в себя, наверное, все существующие в мире контрасты.

На аэродроме нас уже ждали наши трогательные друзья - иптовцы. Последние рукопожатия, последние взмахи рук... В большом четырехмоторном самолете много народа. С особым вниманием и уважением усаживают молодую женщину в ярком сари под элегантным европейским пальто. Она поистине редкой красоты, со строгим, хотя чуть сердитым лицом. Почти все остальные места заняла большая группа туристов из Швейцарии - полный состав какого-то автомобильного клуба.

Самолет пролетел больше тысячи километров - всю Индию, от берегов Аравийского моря до Бенгальского залива. Вот порт и столица штата, город с населением полтора миллиона человек - Мадрас. Большая группа встречавших нас шла по полю аэродрома, и вдруг наша индийская красавица, обогнав нас, присоединилась к встречавшим. Ее лицо, показавшееся нам сердитым, было сейчас приветливым, добрым и милым. Потом выяснилось что это одна из самых замечательных танцовщиц Индии, одна из знаменитых "траванкорских сестер" - Падмини. Она снималась в Москве в фильме "Хождение за три моря" и влюблена в нашу столицу. В Мадрасе она снимается, а завтра дает со своей сестрой Рагини балетный вечер. Вместе с традиционной гирляндой цветов нам вручают приглашение на этот концерт.

Мы знакомимся с встречающими. Это не только работники ассоциации, но и члены других организаций и обществ Мадраса. Возглавляет делегацию человек, который сразу обратил на себя наше внимание. На нем белое дхоти и белая рубашка навыпуск; через плечо висит полотенце, на лбу - желтая и две белые полоски. Этот невысокий человек по-европейски подвижен и по-индийски любезен. G ним его жена и две дочки. Девочки одеты по-европейски, мать - в национальном костюме, а ее уши и ноздри украшают десятка полтора крупных бриллиантов. В руках у женщин гирлянды цветов.

Это семья г-на Субраманьяма. А сам г-н Субраманьям - кинорежиссер и продюсер, крупный прогрессивный общественный деятель Индии. Он президент Мадрасского центра искусств, Всеиндийской академии танца, вице-президент ИПТА и Южно-индийской ассоциации артистов, президент Индо-советского культурного общества в Мадрасе и т. д. и т. п. К этому неполному списку чинов и званий можно было бы прибавить не менее страницы эпитетов, характеризующих энергию, деловитость, любезность и большое личное обаяние г-на Субраманьяма.

Пока мадрасские фотокорреспонденты, а с ними и швейцарские туристы снимают церемонию встречи, г-н Субраманьям приглашает нас безотлагательно нанести визит губернатору штата, о котором говорят как о большом знатоке и покровителе искусства. Губернатор такого штата, как Мадрас, с населением почти в шестьдесят миллионов человек, - это, в сущности, глава большого государства. Его белоснежный дворец стоит в парке, в котором, кстати сказать, живет тысяча антилоп. Мы подъезжаем к дворцу вместе с г-ном Субраманьямом и одной из его дочерей, - юной танцовщицей. В вестибюле нас встречает громадного роста полковник, адъютант губернатора, и через великолепный зал с тремя хрустальными люстрами проводит в не менее великолепную приемную. Здесь все - произведения искусства: ковры, картины, скульптуры, мебель.

Губернатор расспрашивает нас о московских театрах, высказывает сожаление по поводу того, что никогда не был в Москве. Правда, Художественный театр он видел во время его гастролей за границей и считает себя большим поклонником Станиславского и Немировича-Данченко. Он очень ценит также вклад Эйзенштейна и Пудовкина в развитие мирового киноискусства. Да, перед нами бесспорно культурный, любезный и приветливый человек.

Так мы начали мадрасский период нашего путешествия. Город, по которому мы едем в отель "Коннемара", производит странное впечатление. Не понятно, где живут полтора миллиона его населения. В тени садов - маленькие дома, улицы узкие. Все имеет какой-то сельский вид. Жители - почти голые.

Около отеля заклинатели змей со своими кобрами, удавами и мангустами ждут заказчиков и зрителей. Бой мангусты с коброй продолжается меньше минуты. Заклинатель играет на дудке - из корзинки поднимается кобра с раздутой шеей и ненавидящими всех глазами. Заклинатель перестает играть и выпускает из другой корзинки мангусту. Кобра пытается от нее ускользнуть, но мангуста мгновенно настигает ее и математически точно, молниеносно перегрызает ей позвоночник у затылка. Представление окончено...

После короткого отдыха г-н Субраманьям берет командование в свои руки. В течение двух дней он проявлял бешеную энергию, стараясь, чтобы мы увезли из Мадраса максимум впечатлений. Его административный размах и организаторские способности парализовали нашу волю, и мы чувствовали себя почти военнопленными. Но этот плен был очень приятным, а наша мадрасская "программа" - насыщенной и предельно интересной.

Первый визит - в музей музыкальных инструментов, который одновременно является чем-то в роде научно-исследовательского института. Он расположен на втором этаже очень хорошего театрального здания. Здесь мы впервые в Индии встретили не только большой зал и хорошую сцену, но и великолепную отделку лестниц, фойе, коридоров. В музее собраны все старинные народные музыкальные инструменты Индии, начиная от первобытных, примитивных барабанов, флейт, каких-то тыкв на палке с одной веревочной струной, пастушьих рожков и медных труб длиной в три метра и кончая сложнейшими конструкциями струнных инструментов, разукрашенных инкрустациями. Здесь и набор простых стеклянных пиал с водой, по которым стучат деревянными палочками и обыкновенная мандолина.

Мы постучали по барабанам и ксилофонам, подудели в трубы, доставив нашим хозяевам большое удовольствие, и перешли к другому, так сказать, изобретательскому и конструкторскому отделу музея. К древнейшей вине приделаны металлические колки от гитары. Барабанная кожа натянута на стеклянную банку. В электрический штепсель включен какой-то допотопный музыкальный инструмент, и в нем начинает крутиться маленькая шестерня, задевая через определенный промежуток времени ту или иную струну. В заключение директор музея сыграл нам какую-то заунывную мелодию на скрипке. Ясно было одно - в музее работают энтузиасты народной музыки, влюбленные в свое дело.

Потом, полюбовавшись закатом солнца и великолепной набережной Мадраса, мы поехали в актерский клуб Южно-индийской ассоциации артистов.

Эта ассоциация, вице-президентом которой является наш друг Субраманьям, существует, как мне здесь сказали, уже около тысячи лет. Факт замечательный, и мы выразили мнение, что хорошо бы отпраздновать этот юбилей, пригласив на него все театральные организации мира. Клуб ассоциации занимает всего две комнатки во дворе небольшого домика, в тени пальм. Обстановка более чем скромная. В одной из комнат - большая фотография красивого молодого мужчины и три совершенно натуралистически раскрашенные гипсовые статуэтки: Будды, Христа и Махатмы Ганди.

Собралось двенадцать актеров, одни мужчины. Несмотря на их очень смуглые лица, экзотические костюмы, - это были типичные актеры. Я узнавал в них комиков, резонеров, любовников. Приехал и сам Рамчандра - "великий индийский киноактер", чей портрет висит на стене клуба. "Великий" - это, очевидно, его официальное звание. Рамчандра очень красив и очень скромен. Ему примерно тридцать пять лет. У него буйная шевелюра, огненные глаза и детская улыбка. В драме он трагический актер, но играет только индийский репертуар. А жаль, это был бы великолепный Отелло! В кино он герой и режиссер. У него одновременно больше двадцати контрактов, и работает он буквально день и ночь. Судя по глубокой почтительности, которую ему оказывают окружающие, даже те, кто много старше его по возрасту, Рамчандре принадлежит исключительное место в индийском театре.

Вечером мы были в театре. Он похож на наш Зеленый театр в ЦПКиО имени Горького. Около четырех тысяч зрителей сидит на открытом воздухе, места расположены амфитеатром. Небольшая сцена радиофицирована. Шла пьеса об одном из героев Национального восстания 1857-1859 годов, владетельном князе, живущем в роскошном дворце.

Представление интересно высоким профессионализмом, которым отмечены все элементы спектакля. Смена картин молниеносна, буквально после 2-3-секундного затемнения раздается полицейский свисток, и возникает совершенно новая картина. Декорации отлично написаны, но художественный уровень, с моей точки зрения, невысок. Костюмы актеров роскошны и ослепительны. Основные герои меняют костюмы в каждой картине, что может быть оправдано лишь стремлением сделать представление как можно более ярким. На переодевание тратятся считанные секунды - это настоящая трансформация.

По жанру пьеса, несмотря на ее героическое содержание, - типичная оперетка с балетом, пением, музыкой и световыми эффектами, которыми явно злоупотребляют. Стоит кому-нибудь из персонажей запеть любую лирическую песню, как свет меняется на голубой, потом на нежно-зеленый... Актеры говорят свои роли в быстром темпе, не общаясь друг с другом, а обращаясь прямо в зрительный зал. Пауз нет. Все это производит впечатление пулеметной перестрелки. Впрочем, тамилы (основное население штата Мадрас) говорят вообще очень быстро.

Мы прошли за кулисы во время спектакля, и нас поразили идеальный порядок, тишина и четкость закулисной работы. Закулисная часть во время спектаклей действует как бы по секундной стрелке. Иначе, вероятно, и нельзя при столь быстром темпе и таком количестве перестановок и переодеваний. Публика замечательно принимает спектакль, который, очевидно, полностью удовлетворяет ее требования. Это ремесло, но ремесло высокого класса. Очень своеобразное и интересное зрелище.

Почти в полуобморочном состоянии от усталости мы наконец вернулись в отель. Петухов в эту ночь не было, их заменили комары. По неопытности мы зажгли свет в комнатах при открытых окнах и дверях. Когда хватились, было поздно. Пришлось познакомиться не просто с комарами, а с тропическими комарами. Ночь прошла более чем тревожно, а уже в восемь часов утра в вестибюле отеля нас ожидал неутомимый г-н Субраманьям. Опять садимся в машину и мчимся по городу, выбирая самый длинный путь. Ездить с г-ном Субраманьямом - весьма своеобразное занятие. Мы все время куда-то заезжаем и пересаживаемся в другой автомобиль, потом едем в другой конец города, чтобы снова пересесть и ехать дальше. У г-на Субраманьяма масса дел, которые он совершает на ходу. Наконец он передает нас своему сыну - Бабу, звукооператору киностудии, и мы едем за тридцать пять миль от Мадраса, в Махабалипурам.

Дорога очень интересна: рощи кокосовых пальм, под ними - индийские деревни. Дома сделаны из циновок, около них чисто и уютно. Вокруг деревень рисовые поля. Почти голые люди по колено в воде пашут на буйволах, запряженных в деревянный плуг. Нам все это кажется живописным и интересным, но Бабу делает все для того, чтобы помешать нам фотографировать: он находит это слишком бедным и нетипичным. Через, час хорошей езды мы доехали до берега океана.

Раскаленный песок, раскаленное небо, маяк на берегу и безбрежный седой океан... Красиво так, что дух захватывает. Здесь такие же, как в Эллоре, высеченные из скал храмы. Они сооружены в VII веке нашей эры. Их окружают изваяния слонов, быков, львов. Самый древний из храмов, так называемый "Храм на берегу моря", действительно расположен на самом берегу. Он защищен от волн нагромождением больших кубических камней. Их заливает морская вода, в расщелинах живут крабы.

Я влез на камни, чтобы сфотографировать храм. Двое голых мальчишек стремглав подбежали ко мне, схватили меня за руки и стащили на сухой берег. На камнях стоять нельзя - может смыть волной. Мальчишки, жестикулируя, рассказывают, очевидно, какую-то страшную историю и показывают на дощечку с надписью: "За жизнь купающихся правительство штата не отвечает. Акулы!". Мы отошли на почтительное расстояние.

Недалеко от берега - знаменитый барельеф "Сошествие Ганга", высеченный в скале в VII веке. Удивительная по композиции, в добрых две сотни квадратных метров, аллегорическая картина на сюжет, взятый из индийской мифологии.

Рядом, за забором, - частный музей, а вернее, торговля древними скульптурами и обломками барельефов, иной раз двухтысячелетней давности. Музей похож на кладбище, а статуи и каменные плиты - на надгробные памятники. Мы поднялись на самую высокую точку храма, построенного на высоком холме. Океан оттуда прекрасен, могуч и грандиозен. Там к нам подошел нищий-прокаженный, такой страшный, что я побежал вниз, к машине. Однако у него хватило сил и проворства почти догнать меня у автомобиля. Такого настойчивого попрошайничества, как в Мадрасе, я не видел нигде в Индии. Здесь оно принимает характер, близкий к шантажу, и им занимаются, кажется, не только нищие.

На обратном пути мы остановились у раскинувшегося около самого города и вдоль рыбачьей деревни чудесного пляжа. Предостережений относительно акул не было, и мы искупались в такой горько-соленой воде, которая даже глаза ест. Нас "обслуживали" пять взрослых "спасателей" и десяток мальчишек, отделаться от которых при всем желании невозможно.

После обеда мы были на домашнем концерте у г-на Субраманьяма. Во дворе его небольшого и очень скромного домика - специальный концертный зал. Тридцать метров двора огорожены и покрыты циновками. Замечательно танцевала классические танцы дочка Субраманьяма, та девочка, которая встречала нас на аэродроме. Угловатая четырнадцатилетняя худышка в танце словно преобразилась. Какой темперамент, какая мимика, сколько юмора и сколько зрелого мастерства было в ее исполнении! Недаром, очевидно, г-н Субраманьям - президент Академии танца!

Мадрас - это центр классического искусства Индии. К искусству здесь причастно едва ли не большинство жителей. Их интересы, дела, разговоры - все вращается вокруг вопросов искусства. Нигде оно, пожалуй, так не ценится, как в Мадрасе. Тысячелетнее существование Южно-индийской ассоциации артистов говорит о древних традициях города, о постоянном интересе к своему национальному танцу, драме и музыке.

К сожалению, нам не удалось побывать в двух колледжах танца, возродивших классический стиль "бхарат натьям". Это древние танцы, уходящие в глубину истории. Они исполнялись в течение веков поколениями храмовых проституток. Сейчас возрождаются эти забытые танцы, удивительные по своеобразию и красоте. И энтузиаст этого возрождения г-жа Эарюндил, ректор колледжа танца, получила недавно за свои заслуги в области искусства высшую награду Индийского правительства. Другим колледжем танца ведает г-жа Бала Сарасвати - великая актриса, начавшая свою жизнь в нищете. Оба колледжа находятся в окрестностях Мадраса. Но мы попали сюда во время каникул, и поэтому нам не удалось ознакомиться с этими интереснейшими школами искусств.

В концертном зале г-на Субраманьяма мы слушали индийскую музыку в исполнении ансамбля саксофонов и знаменитого индийского скрипача, которому аккомпанировали барабаны. Для нас эта музыка мало понятна, но по мечтательному выражению лица г-жи Субраманьям, по закрытым глазам и строгому лицу г-на Субраманьяма, по тому восхищению, которое они высказали, было ясно, что мы присутствуем на концерте выдающихся музыкантов.

Рассматривая альбомы с фотографиями, мы узнали, что в этом доме бывали представители многих стран. Вот с дочерьми Субраманьяма сфотографировались первые советские гости в Индии - Пудовкин и Черкасов; вот фотография, в центре которой - Майя Плисецкая...

Гостеприимная семья г-на Субраманьяма, прогрессивного деятеля Индии, семья, живущая интересами искусства, оставила у нас самые теплые, самые лучшие воспоминания. Вечер еще только начинался...

Однако в карманах лежали приглашения на выступление "траванкорских сестер", и мы поспешили в тот же театр под открытым небом, где были вчера. Театр переполнен. Мне трудно передать то чувство высочайшего эстетического наслаждения, которое испытываешь во время танцев "траванкорских сестер". Перед тобой не девушки танцуют, а два божка. Танцы их - чудо выразительности, темперамента, изящества и красоты. Их исполнение было пронизано такой жизнерадостностью, таким великолепным юмором, что мы сидели как зачарованные. А об успехе и о любви, которой пользуются "траванкорские сестры", можно судить хотя бы по тому, что после номера им не аплодируют. Когда я спросил, чем это объяснить, мне ответили: это не нужно - они слишком хороши для аплодисментов, их искусство божественно. Я не специалист в области хореографии, но должен сказать, что совершенно согласен с этим определением. В сестрах Падмини и Рагини есть что-то совершенно необыкновенное, и я не знаю, чего больше - изощренного, виртуозного мастерства или непосредственности, наивности и покоряющего обаяния.

Очаровательные Падмини и Рагини подарили нам все свои улыбки и пролепетали все русские слова, которые привезли из Москвы. Мы готовы были смотреть их танцы не только до конца вечера, но и еще несколько вечеров подряд. Однако "график" г-на Субраманьяма был тверд, а его составитель - неумолим.

Мы поехали на Мадрасскую киностудию, где нас ждал Рамчандра. Через проходную мы вошли в великолепный тропический сад. Бросился в глаза идеальный порядок, царивший здесь. Большая территория имеет вид парка, где довольно вместительные павильоны буквально теряются в зелени баньянов и пальм. Чистота и тишина. Мы заходим в большой производственный павильон, в котором Рамчандра снимает фильм.

Тщательно выполненные декорации изображают большой индийский дом. Освещение, очевидно, постоянное. К потолку, состоящему из простых деревянных колосников, подвешены на канатах деревянные мостки в форме кольца. На них установлена осветительная аппаратура. Любой прибор светит или внутрь кольца, или вне его. На актерах очень красивые, несколько более яркие, чем хотелось бы в цветном фильме, костюмы. Съемочная группа небольшая, четыре-пять человек. Обслуживающих съемку рабочих почти не видно.

Режиссер, сняв первый дубль сцены, тихим голосом сделал короткие замечания актерам, снял второй дубль и перешел к следующей сцене. Актеры заняли места, очевидно, по заранее намеченной и уже известной им мизансцене. Работа идет четко, слаженно. По-видимому, условия производства таковы, что творческие искания прошли в подготовительном периоде, а сейчас идет быстрый производственный процесс. В другом павильоне снималась массовая сцена, в ней было занято человек пятьдесят, одетых также в очень яркие костюмы И здесь та же тишина и спокойствие.

Студия принадлежит частному лицу и выпускает восемнадцать художественных фильмов в год. Через некоторое время нас пригласили на другую часть территории студии. Рамчандра устроил для нас прием. Очень красив был стол, накрытый в саду. В вазах с чудесными цветами были спрятаны электрические лампы, и цветы светились нежным фантастическим светом. Нас угощали настоящим индийским браминским ужином. Большинство индийцев - вегетарианцы, здесь были только рис, молочные блюда, овощи и фрукты.

Почти во всех штатах Индии - сухой закон. Но мне кажется, что у большинства индийцев вообще нет потребности в алкоголе. Они его просто не любят, и я нахожу, что это еще одна симпатичная черта людей Индии. Воодушевление этого вечера было продиктовано искренним чувством, а не вином. Во время приема все работники студии высказывали большое желание завязать деловые связи с советским кинематографом. Говорили о возможности совместных постановок и не могли скрыть чувство некоторой ревности к бомбейским кинематографистам, уже осуществившим совместную индо-советскую картину "Хождение за три моря".

Рамчандра показал нам новый, еще не законченный фильм, в котором он исполняет две роли - двойников. Фильм отлично снят оператором и производит хорошее впечатление высоким профессиональным уровнем всех компонентов. Действие фильма происходит в какой-то фантастической стране, вроде средневековой Испании. Рамчандра - замечательный мастер. Его исполнение смелое, он не боится натуралистических эффектов и скорее злоупотребляет ими. Но мастерство, замечательная внешность и обаяние искупают многое.

Мадрасская киностудия очень понравилась нам своей деловой атмосферой, идеальным порядком, высоким темпом работы. И я очень рад, что у нас есть там добрые друзья, прекрасные артисты.

Утром мы прощались с Мадрасом, городом искусств, городом-садом, безалаберным, но очаровательным, с его узкими сельскими улицами и живыми, веселыми людьми... На аэродроме нас провожало много новых друзей. А уже через десять минут я пытался записывать свои впечатления от Мадраса. Под нами было три тысячи метров воздуха и несколько сот метров горько-соленой воды Бенгальского залива. А впереди - Бхубанесвар, столица штата Орисса...