К читателю (Памяти моего отца)

Перед вами - новая книга о Станиславском. "Опять о Станиславском!" - воскликнет читатель и будет прав. Действительно, о великом русском режиссере и актере, основателе Московского Художественного театра и создателе знаменитой "системы" актерской игры написано немало.

За последние четверть века наше театроведение усиленно потрудилось, чтобы полнее осветить наследие Станиславского. Вышло в свет восьмитомное собрание его сочинений, подготовленное Комиссией по изучению и изданию наследия К. С. Станиславского и Вл. И. Немировича-Данченко при МХАТ. Оно гораздо шире, чем прежде, раскрывает нам Станиславского как актера и режиссера, театрального писателя и мемуариста, теоретика театра и публициста, творца "системы" и мастера эпистолярного жанра.

Специалисты по истории искусства МХАТ П. Марков, Н. Волков, А. Мацкин, В. Прокофьев, В. Виленкин, Н. Чушкин, Б. Ростоцкий, Г. Кристи, Л. Фрейдкина, И. Виноградская, И. Соловьева, Е. Полякова и другие внесли значительный вклад в дело изучения трудов великих создателей Художественного театра. Изданы первые два тома "Летописи жизни и творчества К. С. Станиславского" И. Виноградской, готовится публикация его "Записных книжек" и некоторых "режиссерских экземпляров".

Кроме того, появилось несколько новых сборников статей и воспоминаний о Станиславском, значительно пополнилась мемуарная литература о нем: помимо широко известных книг В. Сахновского, Н. Горчакова и В. Топоркова, читатель познакомился с ценными воспоминаниями С. Бирман, А. Дикого, А. Д. Попова, М. Кнебель, П. Маркова, А. Коонеп, Ф. Михальского. На книжных полках ширятся ряды исследовательских трудов, посвященных различным аспектам наследия Станиславского: полемику вокруг его традиций изучает В. Прокофьев; общие проблемы его эстетики и этики освещаются в книгах Н. Абалкина, Ю. Калашникова, А. Зися; связь "системы" Станиславского с учением И. П. Павлова прослеживается в работе П. Симонова; технология "системы" раскрывается П. Ершовым; П. Румянцев и Г. Кристи сосредоточили свое внимание на деятельности Станиславского в музыкальном театре; В. Блок анализирует его работу над пьесой; Н. Сибиряков показывает влияние традиций Станиславского за рубежом.

Как видим, в изучении наследия Станиславского сделано за последние годы много. Может быть, даже слишком много, если иметь в виду также изрядное число статей и брошюр юбилейного и популяризаторского характера, повторяющих давно известные истины, оперирующих одними и теми же материалами и цитатами, утверждающих лишь утвержденное.

Между тем, если внимательно присмотреться, можно заметить, что о самих произведениях Станиславского театроведами написано сравнительно мало. Большинство исследователей заняты общетеоретическими проблемами "системы" и в конкретно-исторический анализ творчества специально не углубляются. Колоссальный труд актера и режиссера Станиславского во всем своем объеме остается еще мало изученным.

Сложилось даже известное предубеждение теоретиков "системы" против изучения непосредственной практики художника: мол, спектакли и образы режиссера и актера - это его личный опыт, давно ушедший в прошлое, в историю, а потомкам, будущему принадлежит его великая "система", которая остается жить вечно. Ее и надо изучать. Понятно, что подобный отрыв от конкретно-исторической почвы возникновения "системы" может привести и приводит к серьезным упущениям и в теоретических вопросах. Некоторый застой в теории всегда связан в первую очередь с отрывом от практики художника. Возвращение к истории, к самому факту искусства, к документу - одна из важнейших задач всего современного театроведения в целом, а изучения наследия Станиславского в особенности.

Среди работ, посвященных Станиславскому - актеру и режиссеру, кроме старых монографий Н. Эфроса, Л. Гуревич и В. Волькенштейна, можно назвать лишь исследования о некоторых выборочных спектаклях, сами по себе чрезвычайно ценные (Б. Ростоцкого и Н. Чушкина о "Царе Федоре Иоанновиче", Д. Тальникова о "Горячем сердце", И. Соловьевой-Базилевской о ряде спектаклей раннего МХТ, И. Виноградской о постановках в Обществе искусства и литературы, Б. Зингермана о работе над шекспировским "Отелло", Н. Чушкина о "Гамлете", Е. Поляковой о постановке "Бронепоезда 14-69", Н. Крымовой о некоторых спектаклях советского периода и др.), однако всего творчества далеко не охватывающие.

За последнее время рядом ученых предпринята попытка нового освещения творчества Станиславского. В работах Б. Алперса, А. Мацкина, Н. Берковского, Т. Бачелис путь художника рассматривается в сложном опосредовании с общественно-эстетическими и историко-литературными процессами его времени, что дает авторам основание поставить под сомнение устаревшие канонические взгляды на традиции Станиславского и наметить решение важных теоретических вопросов всего наследия в целом.

Статьи, по-новому ставящие частные и общие вопросы творчества Станиславского, подготовили почву для создания исследований более объемного плана. Недавно вышла в свет капитальная монография Е. Поляковой "Станиславский-актер", где на широком историко-культурном фоне развернут анализ всей полувековой сценической деятельности актера. Тем самым восполняется серьезный пробел нашего театроведения.

Книга, которая лежит сейчас перед читателем, стремится осветить другую сторону деятельности великого реформатора сцены - его режиссуру. Режиссерская работа Станиславского, начатая им еще в годы юности в домашнем Алексеевском кружке, продолженная затем на любительской сцене в Обществе искусства и литературы, развернулась в полную силу, когда возник Московский Художественный театр. И хотя параллельно режиссер создавал время от времени ряд студий, его режиссерский талант выразился оптимально именно в спектаклях Художественного театра. На них автор книги и решил сосредоточить свое внимание.

В процессе изучения архивных материалов обширной режиссерской биографии Станиславского (в большинстве своем до сих пор неопубликованных) постепенно сложились внутренняя тема и метод исследования. Динамика режиссерской мысли, эволюция постановочных идей Станиславского в связи с движением времени - вот "сквозное действие" книги. Интерес автора сосредоточен на замыслах режиссера, воплотившихся в спектаклях или же оставшихся неосуществленными. Метод книги - документальный. С помощью документа шаг за шагом восстанавливается процесс рождения спектакля.

Задача автора - проследить, как идеи и образы драматурга, рожденные тем или иным временем, обществом, средой, по-своему освещались и формировались на сцене творческим гением, складываясь в целостную, постоянно развивающуюся режиссерскую систему.

Преимущественное внимание автор уделял тем спектаклям, которые оставались до сей поры наименее изученными. Заполнить белые пятна на карте режиссерских исканий Станиславского, показать эти искания во всем их богатстве и многообразии, во всей их исторической сложности и противоречиях, не теряя при этом единой доминанты творчества великого реформатора русской сцены, - вот цель, заманчивая для каждого исследователя.

Помимо известных книг, исследований, воспоминаний, писем, статей, рецензий на спектакли, иконографических и других материалов автор опирался на архив Станиславского, хранящийся главным образом в Музее МХАТ. Режиссер, не полагаясь на память, день за днем фиксировал свои творческие планы, замыслы, открытия, наблюдения и обобщения, извлеченные им из репетиций, бесед, чтения пьес и т. д. Его "Записные книжки", находящиеся в архиве, содержат неоценимое богатство. Еще больший интерес представляют его многочисленные "режиссерские экземпляры" (тоже почти все неопубликованные), которые раскрывают нам режиссерские замыслы Станиславского в их первозданной неприкосновенности.

Эти и многие другие архивные материалы, нетронутые позднейшей редактурой, остаются драгоценным первоисточником, донося до нас следы живой практики режиссера. Дополненные личными свидетельствами современников, которым довелось увидеть старые постановки Станиславского, эти материалы дают возможность восстановить забытые черты его произведений.

Если читатель сможет убедиться, что живая, развивающаяся, богатая и единая в своем многообразии панорама творчества великого русского режиссера сохраняет свою непреходящую ценность и для современного театрального движения, - автор будет считать свою задачу выполненной.

Итак, перед вами - опыт документального исследования режиссерской мысли в ее движении за первые двадцать лет жизни Художественного театра, начиная с того спектакля, которым в 1898 году театр открылся, и кончая последней предреволюционной постановкой 1917 года.

Последующее - и завершающее - двадцатилетие режиссерского творчества Станиславского в советскую эпоху (1917-1938) автор намерен осветить во второй книге предпринятого им исследования.

Автор полагает своим непременным долгом принести глубокую благодарность всем научным сотрудникам Музея МХАТ, особенно О. А. Радищевой и М. Г. Маркаровой, оказавшим ему неоценимую помощь в работе над архивами, вспомнить добрым словом заведующего архивом К. С. Станиславского, ныне покойного, С. В. Мелик-Захарова.

С особыми словами благодарности хотелось бы обратиться к своим товарищам по Институту истории искусств - Е. И. Поляковой, К. Л. Рудницкому, Т. И. Бачелис, Б. И. Зингерману, Т. М. Родиной, О. М. Фельдману, чьи советы и замечания помогали мне в процессе работы над рукописью. Ряд ценных указаний и пожеланий был сделан мне специалистами по истории МХАТ П. А. Марковым, В. Я. Виленкиным, Ю. С. Калашниковым, А. П. Мацкиным, М. О. Кнебель, И. Н. Соловьевой, которым я хочу выразить свою искреннюю признательность.

Константин Сергеевич Станиславский, фото 1902 г.