Иранские представления

Представления картин были известны и в Иране. Ссылаясь на словарь И. Вуллерса, советский этнограф Р. Галунов писал, что в средневековых персидских источниках упоминаются представления так называемых сурет-ханов, показывавших картины сурет со сценами Страшного суда [16, с. 69]. В начале нашего века представления картин на религиозные темы давали уличные актеры пардэзэны. Обычно они ходили папами и, выбрав людное место, начинали представление. Один рассказывал сюжет, другой пел религиозные гимны, ударяя себя руками в грудь.

Довольно часто на картинах изображался какой-нибудь святой, сражающийся с фантастическим зверем, или грешник, мучащийся в аду, но главной их темой были сцены из жизни особо почитаемых в Иране шиитских святых, "сюжеты шиитской иконографии", как пишет иранский историк театра М. Резвани [268, с. 121].

Форма картин варьировалась. Иногда сцены рисовали на отдельных небольших листах, которые скреплялись в виде книги, иногда на длинной полосе бумаги, сложенной гармошкой. Во время представления рассказчик перелистывал такую книгу, комментируя каждый рисунок [268, с. 121]. В других случаях серию рисунков размещали на большом полотне из грубой ткани. Ьолыную многосюжетную картину носили свернутой в рулон, а для представления развешивали на какой-ниоудь стене и сначала всю целиком закрывали плотной занавеской; рассказчик, постепенно приоткрывая картину, описывал персонажи и изображенные эпизоды [15, с. 95].

Записей текстов представлений пардэзэнов не сохранилось, но, очевидно, их содержание перекликается с религиозными мистериями тазиэ, интерпретирующими в шиитском духе иранскую историю VII в. Центральное место в тазиэ отводится событиям гибели Хусейна, ставшего национальным и религиозным героем иранцев - шиитов [5; 41; 268; 148]. Уличные представления картин часто посвящались одному из братьев и соратников Хусейна - Аббасу. Поэтому исполнителей называли еще и хэзрэт-е Аббаси. В их представлениях описывалась мученическая смерть Аббаса, который, защищая Хусейна в последнем смертельном бою, лишился руки, но продолжал сражаться до последней минуты жизни, пока не был растерзан врагами.

Р. Галунов видел подобное представление в 1928 г. в Тегеране [15, с. 95]. Оно происходило на окраине города, около свалки старья, мусора и отбросов: после иранской революции 1905 - 1911 гг. иранская полиция, боясь народных волнений, не разрешала собирать толпу в центре города, вынуждая, таким образом, пардэзэнов нарушать священные правила показа - играть только в "открытом и чистом месте" [15, с. 104 - 106]. Предписания, обязательные для иранских показывателей картин, до некоторой степени напоминают правила, которые соблюдает яванский даланг. Перед представлением пар-Дэзэн должен "очиститься от мирских помыслов", прочесть молитву и т. д. Но в иранских представлениях проступает и мирской, коммерческий аспект: доведи зрителей до крайнего возбуждения своим рассказом, исполнитель обрывал его на самом захватывающем месте и просил вознаграждения; представление не возобновлялось до тех пор, пока публика не кидала ему хотя бы несколько монет.