Софья Гиацинтова

С. В. Гиацинтова.1936

Азарий Михайлович Азарин был удивительным и прелестным актером. Как расшифровать эти слова - "удивительный" и "прелестный", чтобы они означали не просто похвалу, а освещали его образ? Постараюсь это сделать, хоть я и не писатель, а просто актриса, частая партнерша Азарина.

Я видела близко его глаза, выражение его лица, близко-близко слышала его голос, и я знаю его актерскую душу. Мы вместе смело и радостно устремлялись в атмосферу шекспировского безудержного смеха, когда играли "Двенадцатую ночь", в атмосферу, где все звенит и искрится от радости жизни.

Чем он удивлял? Почти невероятным разнообразием своих образов. Левша и Борис Волгин в "Чудаке", старый еврей в "Закате" Бабеля и мальчик Котя в "Светите, звезды!" и т. д. Казалось, что он может сыграть все образы во всех пьесах, лишь бы было возможно уцепиться хоть за намек характера. А уж любой намек, любая черта давали его фантазии неистощимую пищу.

В чем была его прелесть? Вернее, обаяние? В радости, легкости его творений. В жизнерадостности, которая пронизывала в нем все - голос, глаза, движения. Он творил, радуясь искусству, жил, радуясь жизни.

Я помню его Левшу - мужичонку с робким и вместе с тем хитрым взглядом. На его лице, как бы смазанном, не было ничего яркого, но оно сияло талантом Левши. Азарин был богат талантом, так богат, что радость воцарялась на сцене при одном его появлении.

Помню его Котю-беспризорника. Удивительно умело сочетал актер очень горькое одиночество этого бездомного мальчика-зверька с его нахальным и веселым притворством. Он пел, выстукивая ритм на деревянных ложках, пел какие-то невозможные слова, стараясь разжалобить публику, и при этом смотрел вокруг отчаянно-веселым взглядом.

Азарин так умел играть с вещами на сцене, что они оживали в его руках - сами становились актерами. Зрители следили за - этими предметами, вдруг начавшими выражать так много и ярко, точно руки Азарина становились руками волшебника.

Он был добрый волшебник. Редко можно встретить такого товарища, каким был Азарин. Кроме того, он всегда вносил с собой смех, радость. У каждого, кто общался с ним, наверное, сохраняются воспоминания об его "оркестре", для которого требовалось оконное стекло, об его имитациях. Собственно, это были не имитации, а целая галерея созданных им образов. Он не ограничивался тем, что схватывал и изображал характерные черты человека. Его образы продолжали свою жизнь в разных непредвиденных обстоятельствах, вступали в беседу с любым собеседником. Он становился похож на своих героев не только манерами, а и лицом - это было веселое волшебство.

Азарин был честным, преданным искусству, своей профессии, настоящим другом, помощником во всем, что было творческим, созидательным.

Я пожалела, что я не писатель, а теперь жалею, что я не художник. Я нарисовала бы его глаза - блестящие, веселые, добрые, редкие глаза, которые несли радость зрителям и актерам, заглядывавшим в них. Видела я эти глаза и печальными, грустно-изумленными, когда закрыли театр, которому оп был бесконечно предан...

...Сколько ролей мог бы еще сыграть Азарин - он никогда бы не постарел! Такие люди на сцене всегда остаются молодыми. А причина этому короткое слово - талант.