I. Древние жанры театрального искусства

1. Чисто японские жанры театрального искусства

Ученые всего мира единодушно признают, что театральное искусство, включая танцы, зародилось на заре истории человечества, однако существуют различные теории относительно причин появления этого вида искусства. Тем не менее бесспорным для всего мира фактом является то обстоятельство, что первые ростки театрального искусства связаны с религией. В этом смысле Япония не является исключением.

Но формы театрального искусства приобрели свои специфические особенности в зависимости от характера той или иной религии и связанной с ней той или иной нации. В отношении Японии можно определенно сказать, что здесь сыграли особенно важную роль элементы шаманизма.

Версия о том, что танцы богини Амэноудзумэ-но микото перед входом в небесную пещеру, описанные в «Кодзики» и «Нихонсёки»^*, явились началом японского театрального искусства, несомненно, является беспочвенной. Однако в этих описаниях совершенно определенно проступают особенности древних танцев, посвященных успокоению душ усопших, которые составляют основу содержания и формы японского театрального искусства.

^* ("Кодзики", "Нихонсёки". "Кодзики" - древнейшие японские летописи, в которых собраны различные мифы, сказания, легенды, а также старинные народные песни и стихотворения. Впервые после соответствующего отбора были собраны воедино О-но Ясумаро в 712 г.

"Нихонсёки" (Нихонги). Древнейшая официальная история Японии, окончательно отредактированная в 720 г. под руководством принца Тонэри. Состоит из 30 томов. 1-й и 2-й тома посвящены так называемой "эре богов", остальные 28 томов - императорской династии, начиная с императора Дзимму Тэнно и кончая 697 годом (правление императора Дзито). Весь текст ее написан в китайском стиле камбун.)

В японском искусстве представления первоначальная и к тому же важная особенность актера или танцовщицы (танцора) состояла в том, что он должен был владеть искусством «камигакари»^*. В древности этим искусством владели мико (служительницы храмов) и священники. Техника овладения искусством камигакари обозначалась словом «вадзаоги», которое одновременно обозначало и самого исполнителя. Слову «вадзаоги» присвоили иероглифы «хайю» (актер). Так появились японские актеры — хайю.

^* («Камигакари» — медиум, человек, на которого снизошло божественное вдохновение. — Прим, перев.)

Надо сказать, что религиозные воззрения древности не были столь мрачными, как в средние века, когда в религии превалировал комплекс фатальности и чувства вины. Напротив, они были светлыми и радостными и допускали совместные с богами танцы и развлечения. Об этом можно судить по найденным в результате раскопок глиняным статуэткам ханива, изображающим пение, пляски, игру на кото и барабане. Поощрительные слова старинной песни в «Кодзики» («Как приятно песни петь! Споем же!») создают впечатление, будто и вправду слышишь голоса распевающих фигурок ханива.

Для людей древности были характерны различные танцы-заклинания, к которым прибегали в целях облегчения добычи тех или иных продуктов питания. Важное значение придавалось подобным танцам во время охоты, рыбной ловли и особенно посадки риса, поскольку рис является основной сельскохозяйственной культурой Японии. Сопровождаемые заклинаниями мимические танцы, связанные с посадкой риса, его выращиванием, созреванием и уборкой урожая, представления, связанные с мольбами о дожде и уничтожением на полях вредных насекомых, сохранились в Японии до сих пор в виде народных сельских празднеств.

Вполне естественно, что моления об урожае, от которого зависела жизнь и экономика нации, находились в тесной связи с театральным искусством Японии. Доказательством может служить то, что танцы-молитвы «Окина» и «Самбасо», которые представляли собою те же заклинания, бережно донесены до нашего времени и продолжают до сих пор исполняться на сцене, изображая ритуал очищения. С этой точки зрения пьесы ноо и кабуки представляют собой лишь сценическое воплощение «Окина» и «Самбасо».

Короче говоря, древнее театральное искусство являлось жизненной необходимостью, частью техники производства, а также своего рода ритуалом. И считалось недопустимым наслаждаться им в качестве сторонних наблюдателей. Поэтому люди, пришедшие на представление, должны были принимать в нем участие, хотя бы выкрикивая поощрительные слова или аплодируя. Этот обычай сохранился до сих пор, и его можно наблюдать во время провинциальных представлений и танцев, посвященных празднику бон.

Но когда в обществе появились привилегированные классы, не участвовавшие в производстве, представители этих классов стали только наслаждаться театральными постановками, не принимая в них участия. В результате появились ложи («садзики»)^*, а впоследствии и повозки («мономигурума»)^**.

^* (Самые древние упоминания в летописях о «садзики» можно найти еще в «Нихонсёки». В части, повествующей о мифическом змее ямата-но ороти, сказано: «И построил себе ложу в 8 кэн».)

^** («Мономигурума» представляли собой своеобразные передвижные ложи, сидя в которых аристократы периода Хэйан могли наслаждаться различными зрелищами и празднествами.)

В то же время в обществе, где театральное искусство являлось частью производства, среди некоторых классов возникло пренебрежительное к нему отношение. Кроме того, в связи с созданием в Японии государства, в котором была установлена система сбора дани, покоренные стали демонстрировать покорителям различные зрелища и представления, рассматривая их как духовную дань или как знак подтверждения своей зависимости. Таким образом, пренебрежительное отношение к театральному искусству впервые приобрело социальный характер.

Существует легенда о том, что в знак подчинения богов, олицетворяющих богатства моря, богам, олицетворяющим богатства гор, первые совершили мимический танец, изображающий тонущих, и поклялись: «Навечно будем вашими актерами» («Нихонсёки»). Так появился танец хаятомаи. Таковы истоки легенды о том, как племя хаято в качестве дани императорскому двору продемонстрировало ему свое искусство.

Многие другие древние танцы и театральные представления (среди них есть и такие, которые до сих пор показывают перед императорской семьей) легенды связывают с различными императорами. Причем следует отметить, что, хотя эти танцы и зрелища по своему значению и характеру отличались друг от друга, они имели и нечто общее, связывающее их между собой: выражение вассальной зависимости.

В 676 году провинциям Ямато, Коти, Сэцу, Ямасиро, Харима, Авадзи, Тамба, Тадзима, Оми, Вакаса, Исэ, Мино, Овари и другим, на которые, очевидно, распространялась в то время центральная власть, было приказано привезти в качестве дани певцов, певиц, карликов и актеров. Этот приказ следует рассматривать как стремление в широких государственных масштабах сконцентрировать в одном месте национальное театральное искусство, стремление, возникшее в результате процветания и усиления императорской власти.

Однако произведения театрального искусства, будучи обработанными при императорском дворе, сразу же теряли свежесть, простоту, красочность и коллективный характер, рафинировались, стилизовались, унифицировались и по мере появления чужеземных произведений театрального искусства подвергались их влиянию, теряли свою самобытную окраску и превращались лишь в остов, лишенный содержания.

Например, в древней Японии был широко распространен темпераментный танец утагаки. Он представлял собой оригинальный народный танец, связанный с половым созреванием и исполняемый под открытым небом. При императорском дворе его очень сильно стилизовали, и с каждым годом становилось все заметнее, что этот танец идет навстречу своей гибели.