Монтерлан (Л. А. Левбарг)

Во время первой мировой войны Анри де Монтерлан (1896-1978) был офицером, работал военным корреспондентом. На фронте он был тяжело ранен, но вынес из своего боевого опыта воинственные настроения. В ранних произведениях он вступает в ожесточенную полемику с художниками, осудившими войну, обнажившими ее антигуманный империалистический характер.

Так, в романе "Сон" (1922) Монтерлан, полемизируя с Барбюсом, стремится доказать, что только война способствует выявлению всех заключенных в человеке возможностей. В романе "Под сенью шпаг" (1924) он воспевает спорт, обеспечивающий гармоничное развитие личности и готовящий ее к высшей форме самовыражения - военному подвигу. В программном романе Монтерлана "Бестиарии" (1926) герой, прошедший войну, становится мужественным и бесстрашным матадором.

Основная мысль романа - физическое развитие человека вырабатывает в нем волю, храбрость, готовность к борьбе за свое место в несовершенном мире. Так преломляется в творчестве Монтерлана тема ницшеанского сверхчеловека.

К этому же времени относится драма Монтерлана "Одиннадцать у золотых ворот" (1924). Речь идет о футбольной команде, состоящей из сильных, выносливых, физически полноценных молодых людей, свободных от интеллигентской рефлексии, предпочитающих размышлению действие. Они лишены идеалов и всяческих иллюзий и сумели противопоставить мучительному осознанию противоречий жизни культ физического здоровья, атлетизм и романтику спорта. Именно они представляются Монтерлану подлинными героями послевоенного поколения. Только спорт, считает автор, способен вырвать из повседневности человека, погрязшего в низменном делячестве, излечить его от всех болезней современного мира. В центральном эпизоде драмы, сцене объяснения Капитана команды и футболиста Пейроша, утверждается именно эта мысль. Правда, один из игроков команды однажды задает сам себе вопрос: "Что, если эта огромная тяга к спорту есть лишь особое проявление скептицизма и усталости, массовое бегство от серьезных жизненных проблем?" Но сомнения тонут в гуле ликования победившей в матче команды.

Подобные установки приводят Монтерлана к защите реакции. Во время второй мировой войны в своих романах, очерках и статьях он открыто призывает к сотрудничеству с немецким фашизмом, оказывается в лагере коллаборационистов.

Большинство пьес Монтерлана принадлежит к военному и послевоенному периоду: "Мертвая королева" (1942), "Ничей сын" (1943), "Малатеста" (1944/45), "Магистр ордена Сант-Яго" (1945), "Испанский кардинал" (1950), "Пор-Рояль" (1954) и другие. С особым пристрастием он разрабатывает исторические сюжеты, стремясь к созданию героической драмы. Его программным героем является сильная личность, не сдерживаемая никакими нравственными узами, не знающая в своем самоутверждении внутренних колебаний.

Сцена из спектакля 'Мертвая королева' А. Монтерлана. Комеди Франсез. 1942 г.

Так, в драме "Мертвая королева" (поставлена в 1942 году в Комеди Франсез), действие которой развертывается в средневековой Португалии, воплощением сильной личности является король Ферранте. В его уста автор вкладывает длинные монологи, в которых доказывается необходимость твердого единовластия, право тирана на жестокость и насилие во имя укрепления тоталитарного государства. Не ведая никаких душевных сомнений, он обрекает на смерть своего сына и его жену Инее, проповедует завоевание других народов.

В пьесе "Ничей сын", поставленной в 1943 году в театре Сен-Жорж, герой драмы Коррион третирует и презирает своего побочного сына за то, что тот, с его точки зрения, никчемен и ни на что не способен, словом, именно таков, какой Корриону видится сегодня вся страна, вся французская нация. Монтерлан говорит устами своего героя: "Я предпочел бы страну негодяев стране простофиль". А когда его любовница, мать его "обыкновенного" сына, упрекает его в презрении к людям, Коррион гордо отвечает ей: "Я хотел бы всю нацию научить этому презрению".

Идея сверхчеловека реализуется Монтерланом и в пьесе "Малатеста", поставленной в 1950 году Ж. Л. Барро на сцене театра Мариньи. В центре драмы образ кондотьера Малатесты, выходца из старинного рода Римини, не признающего ничего святого разбойника-анархиста, высокомерно бросающего вызов обществу. Ему противостоит папа римский - тонкий психолог и коварный политик, умеющий ловко манипулировать людьми и виртуозно играть на инстинктах толпы. Все симпатии автора в этом сравнении-поединке на стороне последнего, ибо, считает он, любые методы хороши для создания сильного государства, для осуществления новых территориальных захватов, для торжества оболванивающей низы религиозной идеи.

Особенно характерна для творчества Монтерлана военных лет его драма "Магистр ордена Сант-Яго", поставленная в театре Эберто в 1947 году. Здесь образ ницшеанского сверхчеловека дона Альваро, основателя и вождя, а затем разрушителя католического ордена, впрямую связан с нарастающими религиозными настроениями автора. В драме обличается жажда наживы. Вчерашние соратники дона Альваро, охваченные золотой лихорадкой после открытия Америки, вызывают негодование героя, готового отстаивать устав ордена любой ценой. Героические усилия монтерлановского "сверхчеловека" направлены на защиту мертвой догмы, в жертву которой он готов принести и дочь свою, и бывших друзей, и даже родину.

Тяжеловесные, перегруженные риторикой исторические драмы Монтерлана апеллируют в ряде случаев к идеям и понятиям, заимствованным из средневековья. Их автор как бы отрицает движение истории и ориентируется исключительно на далекое прошлое. Монтерлан идеализирует средневековье и, опираясь на его опыт, утверждает реакционную идею тотальной необходимости или, что то же самое, божественной воли, которой слепо должен подчиняться человек. Персонажи Монтерлана оторваны от реальности, порабощены догмами. Их помыслы и деяния не имеют ничего общего с подлинной героикой. Именно поэтому французскому писателю не удалось создать свой вариант героического искусства, свой тип героической драмы.