27 января. Медведев Петр Михайлович, русский антрепренер, актер, театральный деятель - 150 лет со дня рождения (1837-1906)

В 1860-1880-х гг. на провинциальной сцене стал особенно популярен и любим талантливый комедийный актер Медведев. В 1890 г. он был приглашен в Александринский театр, где и прослужил три сезона в качестве главного режиссера. На этой сцене до конца жизни Медведев играл свои коронные роли: Городничего, Фамусова, Расплюева, Градобоева ("Горячее сердце"), мольеровских персонажей - Оргона ("Тартюф"), Сганареля ("Брак поневоле").

Однако в историю русского театра он вошел прежде всего как серьезный, высококультурный антрепренер, создавший в Саратове (1861-1862), Казани (1866) и ряде других городов несколько сильных драматических и оперных трупп. Медведев охотно привлекал в свои антрепризы подлинно талантливых мастеров сцены, особое внимание уделял проблемам репертуара и оформления спектаклей, много сил вкладывал в воспитание актерской молодежи. Всегда добрым словом вспоминали Медведева П. Стрепетова, М.Савина, А. Шуберт, А. Ленский, Н. Синельников, В. Давыдов.

В. Н. Давыдов о П. М. Медведеве

Лично для меня Петр Михайлович сделал очень много, под его зорким глазом и опытным руководством окрепло мое дарование. Будучи актером, и с большим именем, он никого не затирал, и его артистическая уступчивость была изумительна. Таких людей надо искать днем с огнем. Его прозвали собирателем русской сцены, и действительно, он им и был. Объезжая города, он присматривался к молодежи, брал к себе все, подающее надежду, холил, растил, возился. Он не считался с именем, а приглашал всякого, в ком угадывал талант, и никому дотоле неведомых превращал в актеров с именем на всю провинцию. Медведев, пожалуй даже не был антрепренером в том смысле, как это принято понимать. Алчные инстинкты эксплуататора ему были совершенно чужды, а страстная любовь к театру и страсть актера заставляли его нередко бросать в дело последние деньги, ставить на карту и личное благополучие. Он смотрел на дело серьезно, не щадил затрат, не выколачивал из своих работников грошей, не жадничал на гонорары, а потому и умер гол как сокол, не оставив капитала, но сохранив у всех, его знавших, память настоящую, большого человека.

П. Медведев

Репертуар у него, как у актера, был небольшой, но каждый раз, выступая, он не играл, а священнодействовал, упивался творчеством, наслаждался и любил говорить:

- Сегодня я праздничный: сегодня я играю!

И при этом весь сиял.

Ясность, простота, приятность и легкий юмор его души особенно сказывались, когда он играл всяких дядюшек, добродушных старичков, старикашек-ловеласов, хотя с большими достоинствами играл он роли и такие, как важного Фамусова, жалкого Расплюева, хищного Сквозник-Дмухановского, несчастного Любима Торцова...

Старый театр знал много недостатков, но в одном он стоял на верном пути, считая за основание, за фундамент - актера. Вот этот стержень театра и умел беречь и лелеять Медведев. Он зорко следил за каждым молодым дарованием, старался всячески дать ему возможность обыграться, найти свое место, нащупать свое настоящее дело.

- Амплуа, - говорил Медведев,- актер должен выработать исподволь и идти от широкой к узкой сфере ролей. Для молодежи нет амплуа. Чтобы научиться, надо играть все, пользоваться всяким случаем, чтобы затронуть в себе и развить широкие и разносторонние способности. С годами у молодого актера и обозначится то место, тот характер ролей, который и составляет сущность дарования, его призвания. Чем шире захват ролей в молодости, тем глубже и цветистее будет амплуа актера в зрелые годы в принадлежащем ему амплуа.

Подарил мне Медведев к концу сезона второй полубенефис. Прихожу к нему советоваться, что взять для праздника.

- А вот превосходная вещь,- указывая на старую книжку с пожелтевшими листами, сказал, улыбаясь, Медведев.

У меня физиономия вытянулась в вопросительный знак. На обложке я прочел: А. С. Пушкин. "Борис Годунов".

- Кого же я буду играть, Петр Михайлович?

- Кого? Конечно, не Бориса. Самозванца!

Как я ни отговаривался, что эта роль не по мне, что постановка трудная, что подготовить ее нет времени, что критика набросится на меня за посягательство на священную память великого поэта, никакие уговоры не помогали. Медведев оставался при своем.

- О постановке не беспокойтесь, это мое дело... Критику не читайте и больше ничего! А от работы над ролью вам будет только одна польза. Со всех сторон шлифуйте свое дарование! - сказал Медведев.

И я играл. И, признаюсь, с большою пользою для себя.

Из кн.: Давыдов В. Рассказ о прошлом. Л.; М., 1962. Лит: Медведев П. Воспоминания. Л., 1929; Синельников Н. Шестьдесят пет на сцене. Харьков, 1935.