31 января. Адомайтис Регимантас, литовский советский актер - 50 лет со дня рождения (1937)

В театр Адомайтис пришел не сразу. Сначала его увлекли точные науки и он закончил физико-математический факультет Вильнюсского университета, а затем, почувствовав призвание, поступил на актерское отделение Государственной консерватории Литовской ССР. Проработав по ее окончании несколько лет в Каунасе, получил приглашение в столицу, и с 1966 г. он один из ведущих актеров Академического театра драмы Литовской ССР.

Народный артист СССР Р. Адомайтис в театре и в кино создал особый тип социального героя нашего времени - действенного, волевого, целеустремленного, мужественного. Его персонажи всегда личности сильные, незаурядные, активные в своем отношении к жизни.

...Когда в 1966 году Г. Ванцявичюс становится главным режиссером Вильнюсского театра драмы, он приглашает из Каунаса целую группу актеров. Среди них и Адомайтиса. Вскоре актер становится единственным исполнителем главной роли в "Миндаугасе" Ю. Mapцинкявичуса.

Уже более десяти лет не сходит со сцены этот спектакль, и десять лет играет Адомайтис эту роль, возвращаясь к ней после перерывов, вызванных киносъемками. Играет ныне уже по-иному, чем в дни премьеры, но с той же силой и так же находясь под обаянием трагического образа Миндаугаса. В этой работе актер заявил о себе как о мастере зрелом, сумев не только убедительно воплотить роль трагически виновного короля, но и выразить свое отношение к личности, историческая роль которой до сих пор вызывает споры.

"Миндаугас. Король и человек" - таково полное название драматической поэмы, так определил жанр пьесы автор. Две составляющие личность величины - король и человек - переплелись у Адомайтиса в едином сложном характере. Его Миндаугасу свойственны высокие порывы души и мелочное коварство, умение постичь тайны души человеческой и полная душевная глухота, способность пострадать и безмерная жестокость.

Наверное, то, что заключено в игре Адомайтиса,- это и есть современный стиль исполнения трагедии, когда напряженная мысль, встречаясь с серьезными препятствиями, выражается с предельной простотой и поднимается до масштабных обобщений. Скупой и мужественный трагизм монологов Миндаугаса - Адомайтиса проявляется не во всплеске эмоций, а в мучительной напряженности мысли, действующей с огромной эмоциональной силой.

...Теперь, когда сыграно много - как в театре, так и в кино,- можно с уверенностью обнаружить весьма интересный факт: расположенные в хронологической последовательности, герои Адомайтиса все вместе составляют как бы часть истории человечества - от Эдмунда из "Короля Лира" Шекспира до Орландо из кинофильма "Кентавры", действие которого происходит сегодня в одной из латиноамериканских стран, где к власти путем вооруженного переворота приходит военная хунта. При всем различии характеров героев Адомайтиса, они все живут в напряженное время, полные исторических катаклизмов эпохи. Они или пытаются изменить свое время, или несут за него ответственность и все неразрывно впаяны в него. Они активные действующие лица эпохи. И через них, через их судьбы говорит Адомайтис о своем отношении к времени своих героев, выражая тем самым свое время, наше время.

Из ст.: Шостак И. Принадлежит нашему времени.- Театральная жизнь, 1979, № 18.

...У актера такой ярко выраженной индивидуальности и своеобразия и театральный репертуар особый. От кино он, разумеется, отличен. Разнообразия здесь больше. Но все же не настолько, чтобы вовсе опрокинуть сложившиеся годами устойчивые представления о киноактере Адомайтисе. Наиболее интересные и значительные его театральные роли создавались параллельно с работой в кино. Миндаугас из драматической поэмы Юстинаса Марцинкявичюса, литовский князь-объединитель, герой-злодей, характер предельной эмоциональной насыщенности, предшествовал работе над ролью Эдмунда в "Короле Лире" Козинцева. Миндаугас - одно из самых любимых сценических созданий актера - живет на вильнюсской сцене уже немало лет, по сложности и противоречивости превосходя многое из того, что сыграно в кино. Каждый выход в этом образе актер расценивает как самосжигание, радостное и опустошительное.

Рядом с могучим героем Марцинкявичюса - Франц из пьесы Сартра "Затворники Альтоны", Эдгар в дюрренматтовской обработке "Пляски смерти" Стриндберга, Грегор из "Средства Макропулоса" Карела Чапека. Это все "громкие" герои - с запутанными судьбами, обуреваемые испепеляющими страстями, приходящие к моральному краху. Есть и еще одно важное качество, отличающее драматургию Дюрренматта, Чапека, Сартра,- парадоксальность. Не подготовили ли эти театральные роли Адомайтиса его блестящего и трагичного Трапса в "Аварии" Дюрренматта - Жалакявичюса? Недавно сыгран на вильнюсской сцене и Клоун в пьесе Юозаса Грушаса "Цирк", жанр которой определен автором как парадоксальная трагикомедия.

Но парадоксальность не обязательно означает остроту формы. И характер этого героя Адомайтиса связан с серьезной нравственной проблематикой, нежели с яркостью и жизнерадостностью обычных представлений о цирковой арене. Философская клоунада пьесы Грушаса сродни атмосфере нравственных поисков, в которых живут другие герои Регимантаса Адомайтиса - сценические и экранные. За редкими исключениями, в каждой его роли существует свой особый нравственный счет, по которому герой вынужден платить. Впрямую или с обратным знаком, но счет этот незримо присутствует. Так что эмоциональная громкость вырастает у героев Адомайтиса на основательном фундаменте идейно-нравственных размышлений.

Из ст.: Аб Е. Героический мир Адомайтиса.- Аврора, 1977, № 5. Лит.: Аб Е. Регимантас Адомайтис.- В кн.: Актеры советского кино. Вып. 8. Л., 1972; Сурков Е. Проклятое счастье Миндаугаса.- В кн.: Сурков Е. Проблемы века - проблемы художника. М., 1973; Советское актерское искусство. 1950-1970-е годы. М.. 1982.