«Тюсингура» («Канадэхон Тюсингура»)

Пьеса «Тюсингура» («47 ронинов») — шедевр кабуки, известный каждому японцу. Ее считают панацеей от всех неудач, имея в виду, что достаточно поставить на сцене эту пьесу, и в любое время в театре будет аншлаг. Впервые пьеса была поставлена в августе 1748 года в осакском театре Такэмотодза. Авторами ее являются все те же Намики Сэнрю, Миёси Сёраку и Такэда Коидзумо. Особенность этой пьесы состоит в том, что в ней крайне мало фантастического и она очень близка к реалистической хронике. В основу пьесы положены события, связанные с местью справедливых самураев. Это вызвало сильный отголосок во всей Японии эдоского периода.

Говорят, что хроника о мести самураев вскоре послужила сюжетом для постановки пьесы в эдоском театре Накамурадза, а спустя две недели ее использовали в пьесах о братьях Сога, но на это представление был наложен запрет. Таким образом, месть справедливых самураев (события были изменены, но так, чтобы зритель безошибочно мог понять, о чем идет речь) стала темой многих пьес. Наименьшим изменениям эти события были подвергнуты в пьесе Тикамацу «Гобан Тайхэйки», под влиянием которой и была создана пьеса «Тюсингура».

Это произошло как раз через 47 лет после того, как была совершена месть 47 самураев. Трудно с достоверностью утверждать, было ли это случайным совпадением либо эта дата была выбрана специально, чтобы почтить память 47 самураев. Возможно, эта дата была использована как хорошая примета, как талисман для привлечения зрителей. Точно так же как и тот факт, что в прологе «дайдзё»^* происходит проверка прочности 47 шлемов, а в шестом действии пьесы 47 раз встречается иероглиф «кин» (золото, деньги), а в названии пьесы были использованы слова «тюсингура»^**, поскольку в пьесу включены биографии преданных самураев. Считают также, что эта часть названия связана с тем, что каждое «хранилище» (кура) в прежние времена имело свой номер, обозначавшийся буквами азбуки «кана». Кроме того, присутствие в названии пьесы слова «кура» связано с именем героя Оиси Кураносукэ. С целью избежать запрета со стороны феодального правительства бакуфу имевшие место события перенесены в пьесе в район Камакура, а время действия — в период правления Асикага. Такого рода изменения составляли главный принцип драматургического метода кабуки.

^* («Дайдзё» — означает пролог, зачин в пьесах о прошлом в жанре гидаю кёгэн.)

^** («Тюсингура» — хранилище преданности. — Прим, перев.)

Следует отметить, что в отличие от других пьес «Тюсингура» часто исполняется от начала до конца. Кроме того, в ней полностью сохранен пролог, что также крайне редко для пьес кабуки. Пролог пьесы обставлен чрезвычайно торжественно. Он открывается сценой проверки шлемов. Во время этой сцены жена Энъя Каоё Годзэн перед сёгуном Асикага производит проверку шлемов Ёсисада. Один за другим она вытаскивает из специального шкафа и проверяет качество 47 шлемов. В этой сцене использован замысел завязки из китайской пьесы «Шуй Ху чжуань», где рассказывается, как из-под наклоненного памятника вылетают звезды, превращающиеся в преданных воинов.

Затем происходит сцена, во время которой Моронао передает любовное послание Каоё, а Вакасаносукэ это замечает и резко порицает его. В тот момент, когда Вакасаносукэ кладет руку на эфес меча, слышатся крики, свидетельствующие о возвращении сёгуна Асикага. Моронао ударяет Вакасаносукэ веером, обращая его внимание на проезжающего сёгуна. Вакасаносукэ едва успевает ему поклониться. Второе действие начинается сценой рубки дров. Старший слуга Вакасаносукэ Какогава Хондзо узнает, что его господин хочет убить Моронао, но он не только не останавливает Вакасаносукэ, но полностью одобряет его намерения, отрубая мечом ветви у сосны. Хондзо вскакивает на коня и мчится к месту, где должен появиться Моронао. Эта сцена исполняется в театре крайне редко. Далее следует сцена, которой начинается третье действие. Хондзо нагоняет Моронао и вручает ему деньги, с тем чтобы последний отказался от поединка с хозяином Хондзо Вакасаносукэ. Моронао не покидает паланкина, но покашливанием дает знать, что он там находится. Эту сцену называют также «сценой покашливания». Она насыщена многочисленными неожиданными поворотами и открывает большие возможности для игры шута Сагисака Баннай. Хондзо удается вручить Моронао взятку и тем самым выкупить жизнь своего господина.

Далее следует сцена обнажения меча, которую в просторечии называют «сценой ссоры». Перед жаждущим убийства Вакасаносукэ Моронао бросает на землю свой меч, давая тем самым понять, что отказывается от поединка. Моронао кланяется Вакасаносукэ, говорит ему комплименты и в заключение заявляет, что готов следовать за ним. Столь неожиданный поворот выбивает почву из-под ног Вакасаносукэ, и ему ничего не остается, как уйти. На сцене появляется Энъя Ханган. Моронао упрекает его за то, что он явился слишком поздно. Вносят ларец с ответом Каоё, из которого следует, что Моронао отвергнут. Он вымещает свое возмущение на Энъя, который является мужем Каоё, тычет Энъя в грудь веером, повторяя: «Эх ты, самурай вонючий!» Вне себя от обиды Энъя выхватывает меч и бросается на Моронао, но его сзади хватает Хондзо. Брошенный меч впивается в столб. Эта картина привлекает необычностью замысла: жажда убийства, которую испытывал Вакасаносукэ, не реализуется, как надеялся зритель, а переходит к Энъя. Вбегает слуга Энъя Хаяно Кампэй. Он занимался любовными делами с Окару, но услышал шум и поспешил на место происшествия^*. Хаяно опоздал, ибо все уже свершилось и помочь он ничем не мог. Хаяно и Окару решают бежать из дворца, опасаясь, что кара распространится и на них. Шут Баннай преграждает путь Окару и Кампэю. Эта веселая комедийная сцена служит для усиления эффекта следующей за ней печальной драматической сцены.

^* (Человек, обнажившей меч в императорском дворце, должен сделать себе харакири. — Прим, перев.)

Четвертое действие посвящено сцене харакири Энъя Хангана. В соответствии с законом Ханган готовится к обряду харакири. Он зовет своего пажа Рикия и спрашивает, не пришел ли Юраносукэ. Рикия отвечает: «Еще не пришел». Энъя поднимает короткий меч, чтобы совершить харакири, и снова спрашивает. Рикия идет к ханамити и кричит оттуда: «Он...», затем приближается к Энъя и горестно добавляет: «... нет, не пришел». Не в силах далее ждать Энъя Ханган вонзает себе меч в живот, одновременно на ханамити слышатся шаги: появляется Обоси Юраносукэ. Этот момент представляет собою одну из кульминаций пьесы. Следует отметить, что относительно появления в этой сцене Юраносукэ издавна установлены различные канонические позы и устные указания, передававшиеся актерами из поколения в поколение. Далее следуют сцена похорон и совета самураев. На совете встает вопрос о разделе имущества Энъя Хангана, который был их сюзереном. Здесь Кюдаю раскрывает свой характер, требуя, чтобы имущество было поделено в зависимости от размера жалованья, которое получали самураи. В ответ на это Юраносукэ произносит свой знаменитый монолог, начинающийся словами: «Вы еще слишком молоды, слишком молоды, чтобы к вам прислушиваться». Сцена поворачивается, и перед зрителями предстает парадный вход в замок. Начинается сцена передачи замка Энъя властям. Юраносукэ снимает фонарь с гербом дома Энъя и прячет в рукав, затем он касается губами места, где на коротком мече, которым Энъя совершал харакири, запеклась его кровь (каноническая поза). С помощью специального устройства замок как бы все больше и больше отдаляется от самураев под печальные крики ворона. Вся эта часть пьесы, начиная от харакири Энъя Хангана и до передачи замка, написана в виде реалистической хроники. В ней нет ничего надуманного, и она скорее оставляет впечатление современной исторической пьесы.

Пятое действие состоит из двух сцен: для того чтобы добыть Кампэю деньги, необходимые для мести, Ёитибэй продает в дом для развлечений свою дочь Окару, которую любит Кампэй. Ёитибэй получает задаток в 50 рё, но его убивает и забирает эти деньги сын Кюдаю Садакуро. Во время охоты, преследуя дикого кабана, Кампэй случайно убивает Садакуро, забирает у него кошелек с деньгами, принадлежавшими Ёитибэю, и бежит на ханамити. Хотя эта сцена представляет собой второстепенную линию в пьесе, в ней с особой яркостью проявляются типичные особенности кабуки. И в этом отношении она перекликается со сценой «Курумабики» из пьесы «Тэнараикагами». Следует напомнить, что Накамура Накадзо Первый внес серьезные изменения в облик Садакуро. Если ранее Садакуро был одет в канонический костюм грабителя, то Накамура Накадзо превратил его в простого и жестокого бродячего самурая, и в таком виде Садакуро появляется на сцене и в настоящее время. С тех пор эта роль, считавшаяся ранее второстепенной, стала исполняться ведущими актерами кабуки. Возвращаясь к содержанию пятого действия, отметим, что поскольку Кампэй, случайно убив Садакуро и забрав у него кошелек, не знал предысторию этих денег (а зрителю все это было известно), он невольно способствовал трагическому повороту последующих событий. В этой сцене использована постановка в стиле своеобразной пантомимы.

Шестое действие является одним из важнейших. Место действия — охотничий домик. Хозяйка дома для развлечений (в тексте пьесы — хозяин) приносит остальные деньги в уплату за Окару. Окару силой сажают в паланкин и уносят. Но перед самой ханамити они встречаются с Кампэем. Он пытается вернуть паланкин обратно. Происходит сцена расставания с Окару, ибо Кампэю хозяйка «веселого» дома вручает кошелек с деньгами за Окару. Происходит крайне сложная каноническая сцена, во время которой Кампэй сравнивает кошелек, который он взял у убитого Садакуро, с кошельком хозяйки. Вносят труп Ёитибэя. Мать Окару обвиняет Кампэя в убийстве ее мужа. Появляются самураи Тидзаки и Хара. Кампэй, не имея возможности оправдаться, делает себе харакири. После расследования, которое провели Тидзаки и Хара, они приходят к выводу, что Кампэй не убивал Ёитибэя, а, скорее, из мести убил Садакуро. Вся эта сцена носит характер бытовой пьесы, раскрывающей трагические события, которые происходят в связи со сбором денег ради мести 47 самураев. Роль Кампэя, как правило, исполняется ведущим актером.

Седьмое действие представляет собой своего рода веселую интермедию. Юраносукэ делает вид, что веселится, пьянствует и развлекается с женщинами, с тем чтобы всех убедить, будто он отказался от мысли о мести. Во дворе «веселого» дома он под висячим фонарем читает длинное послание от Каоё. Его тайком прочитывает находящийся за углом Кюдаю, а также стоящая у окна на втором этаже Окару. Она делает вид, будто прихорашивается перед маленьким зеркальцем, а на самом деле с его помощью читает письмо. Эта сцена очень своеобразна и привлекает внимание зрителя. Заметив проделку Окару, Юраносукэ тут же решает ее выкупить, с тем чтобы убить. Как раз в это время к Окару приходит ее старший брат Хэйэмон. Узнав о том, что произошло, Хэйэмон обращается к Окару с просьбой о том, чтобы она разрешила именно ему, ее старшему брату, убить ее: ведь все равно Юраносукэ ее убьет. Если же ему, Хэйэмону, доведется своею рукой убить Окару, это зачтется ему как заслуга и доказательство преданности делу 47 самураев. Эта сцена также очень интересна. С Окару, узнавшей о самоубийстве Кампэя, начинается истерика, а Хэйэмон, забыв о своей жестокой просьбе, начинает всячески ее успокаивать. В этой картине основная игра выпадает на долю Хэйэмона.

В восьмом действии главное место занимает сцена, в которой жена Хондзо Томусэ ведет свою дочь Конами в дом Юраносукэ, с тем чтобы навязать ее в жены Рикия. Для того чтобы эта сцена не наскучила зрителям, в нее введена клоунада, а также картины, показывающие богомольцев, пришедших помолиться храму Исэ.

Девятое действие происходит в доме, где живет Юраносукэ. Эта сцена достигает кульминации, когда Томусэ, получив от Рикия отказ взять Конами в жены, хочет отрубить ей голову, не желая более терпеть такого позора. Слышатся звуки флейты сякухати, и из-за ширм, закрывающих правую часть сцены, раздается голос, который разряжает напряженную обстановку: «Не надо делать этого!» Здесь следует обратить внимание на каноническую позу Томусэ. Появляется Хондзо, одетый бродячим музыкантом комусо. Это означает, что Хондзо осознал свою вину^* и пришел с покаянием. Как Хондзо и предполагал, Рикия поражает его копьем. Умирая, Хондзо раскрывает свое сердце. Он сообщает, что втайне был сторонником Энъя, и как приданое своей дочери передает план дома Моронао. Вся эта печальная сцена происходит на фоне непрерывно падающего снега.

^* (Ведь месть 47 самураев готовится из-за того, что он удержал Энъя Хангана, стремившегося убить Моронао. — Прим, перев.)

Три смерти в этой пьесе являются ее тремя кульминационными точками, они как бы перекликаются с тремя расставаниями в пьесе «Сугавара Митидзанэ». В эту главную нить пьесы искусно вплетены эпизоды, олицетворяющие любовь людей разного возраста.

В настоящее время крайне редко исполняется девятое действие, в котором показана самоотверженная помощь 47 самураям со стороны горожанина Гихэя.

Десятое действие представляет собой картину кровной мести и убийства Моронао. Иногда эта сцена исполняется и в настоящее время, но в ее нынешней постановке мало что остается от стиля кабуки.