Эдвин Денби. Профиль Дузе, воссозданный по фотографиям

(Эдвин Денби (род. 1903) - известный американский танцовщик, хореограф, критик, автор книг и статей о балете.)

Элеонора Дузе таинственным, непостижимым образом живет даже на своих фотографиях. Эти изображения, взволнованно смотрящие Она тебя сегодня, как будто спрашивают о чем-то, понимают тебя, прислушиваются к твоим мыслям... Кажется, что перед тобой друг, к которому ты всегда можешь заглянуть, чтобы поговорить с ним по душам, услышать совет.

Но почему же она так странно, не по моде, одета и причесана? Да потому, что от нас ее отделяют годы и годы и мы уже много раз переменили покрой своей одежды, прежде чем смогли с ней свидеться.

Как часто фотографии знаменитых актеров и актрис прошлого трогают нас своей профессиональной старательностью, которая нам кажется сегодня наивно смешной. Их облик, свидетельствующий о былых успехах, еще имеет какую-то притягательную силу. Взгляд этих людей, царивших на сцене, еще приковывает к себе. Но какими до нелепости застывшими, скованными кажутся их позы и жесты.

Может быть, в этом виноват щелчок фотоаппарата, прервавший естественное движение?

Но на портретах Дузе жест не статичен, движение не прервано. Фотоаппарат не превратил ее в марионетку, как это произошло с Д'Аннунцио, па фотографиях которого живыми остаются только глаза. Фотографии сохраняют живость нежного ее лица и мягкие, живые линии ее фигуры. Ее позы и жесты даже сейчас так же выразительны, как движение в танце. Поворот ее тела и головы все еще сохраняет над нами власть, которой обладает естественная прелесть, грация танцора. На этой сильной волне живого движения голова устремлена вперед, подобно челну, направившему свой бег к близкому или безмерно далекому острову.

Такое движение, исполненное инстинктивной непосредственности, может уловить фотограф, ждущий в засаде появления гибкого, быстрого животного.

Но Дузе сознательно замедляет движение, как бы задерживает его на мгновение, так что аппарат фиксирует его и зритель, изумленный, оказывается в совершенно новом мире. Ритм ее движения подчинен естественному порыву, но в нем есть элемент контроля.

...Вероятно, все ее жесты и движения были тщательно обдуманы. Этого мы не узнаем никогда. Не узнаем никогда, о чем они говорят с такой живостью, какое чувство утверждают и отстаивают, какому миру принадлежат. В этом - вся их неповторимость.